Презентація на тему:
Йосип Бродський

Поет, перекладач, критик, драматург, есеїст. Лауреат Нобелівської премії з літератури 1987 р Йосип Олександрович Бродський

Йосип Олександрович народився в Ленінграді у російськомовній єврейській родині. В юності мріяв стати морським офіцером. У липні 1964 року відбувся суд над поетом, який оголосив Бродського «дармоїдом». Бродський зростає як поет, але його твори майже не публікують (окрім чотирьох віршів і деяких перекладів). Проте його вірші стають добре відомими завдяки «самвидаву», їх заучували, виконували під гітару. На Заході ж виходять дві його збірки «Вірші й поеми» (1965) і «Зупинка в пустелі» (1970). У1972 році поета примусили залишити батьківщину. Бродський оселився в США, викладав російську літературу в американських університетах і коледжах, писав як російською, так і англійською. Коротко і головне про життя поета…

Стислість, міць, новизна, змістовність, афористичність, майстерність, гармонія, езопівська алегоричність Він рано усвідомив необхідність синтезу наступності (російська поезія XIX-XX ст) і реформи російського класичного вірша, виявлення його нових виражальних можливостей. Принципи творчості

У 1965 р. в Нью-Йорку вийшла перша книга Йосипа Бродського російською мовою «Вірші і поеми». При спробах публікації віршів Бродський стикався з жорстким тиском цензури, знищували все своєрідність його віршів і всю виконану титанічну роботу; всі спроби цензурного втручання поет не брав ні в яких формах.

У грудні 1987 р., у віці сорока семи років, нагороджений Нобелівською премією з літератури (слідом за Буніним і Пастернаком він став третім російським поетом, який отримав Нобелівську премію): «за всеохопне авторство, сповнене ясності думки і поетичної глибини» (Бродський - один з наймолодших лауреатів Нобелівської премії за всі роки її присудження).

Після отримання Нобелівської премії Бродський надзвичайно багато часу і сил присвятив працевлаштування і просто влаштуванню в Америці численних іммігрантів з Росії - письменників, вчених, знайомих, знайомих знайомих. Він, як локомотив, ввів в нове культурне, економічне та соціальний простір великий масив людей, але, на жаль, далеко не всі з них виявилися гідні його зусиль і турбот, далеко не всі виявилися навіть елементарно вдячні ...

Справжня любов, справжній союз, єдність двох душ, вірність, улюблена дочка ... Щастя Бродського

Два друга - Йосип Бродський і Анна Ахматова. «Найцікавіше, що початок цих зустрічей я пам'ятаю не дуже чітко. До мене якось не доходило, з ким я маю справу, тим більше, що Ахматова хвалила мої вірші, а похвали мене не цікавили. Одного разу, коли ми снідали на веранді, відбулася цікава бесіда. Ахматова раптом говорить: «Взагалі, Йосип, я не розумію, що відбувається; вам же не можуть подобатися мої твори ». Я, звичайно, злетів, заверещав, що все навпаки. Але, до певної міри, заднім числом, вона була права. Тобто в ті перші рази мене в основному приваблювало чисто людське, а не поетичне спілкування. Дружба з Анною Ахматовою

«Великая душа, поклон через моря…» Страницу и огонь, зерно и жернова, секиры остриё и усечённый волос — Бог сохраняет всё; особенно — слова прощенья и любви, как собственный свой голос. В них бьётся рваный пульс, в них слышен костный хруст, и заступ в них стучит; ровны и глуховаты, затем что жизнь — одна, они из смертных уст звучат отчётливей, чем из надмирной ваты. Великая душа, поклон через моря за то, что их нашла, — тебе и части тленной, что спит в родной земле, тебе благодаря обретшей речи дар в глухонемой вселенной. (Иосиф Бродский, «На столетие Анны Ахматовой»)

Цикли віршів «Частина мови» «Двадцять сонетів до Марії Стюарт» «Пісня невинності, вона ж - досвіду» «Шкільна антологія» «Різдвяний цикл» «Осінній крик яструба»

Анне Ахматовой Когда она в церковь впервые внесла дитя, находились внутри из числа людей, находившихся там постоянно, Святой Симеон и пророчица Анна. И старец воспринял младенца из рук Марии; и три человека вокруг младенца стояли, как зыбкая рама, в то утро, затеряны в сумраке храма. Тот храм обступал их, как замерший лес. От взглядов людей и от взоров небес вершины скрывали, сумев распластаться, в то утро Марию, пророчицу, старца. терзаема плоть его будет, твоя душа будет ранена. Рана сия даст видеть тебе, что сокрыто глубоко в сердцах человеков, как некое око». А было поведано старцу сему, о том, что увидит он смертную тьму не прежде, чем сына увидит Господня. Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня, реченное некогда слово храня, Ты с миром, Господь, отпускаешь меня, затем что глаза мои видели это дитя: он — Твое продолженье и света источник для идолов чтящих племен, и слава Израиля в нем.» — Симеон умолкнул. Их всех тишина обступила. Лишь эхо тех слов, задевая стропила, под сводами храма, как некая птица, что в силах взлететь, но не в силах спуститься. И странно им было. Была тишина не менее странной, чем речь. Смущена, Мария молчала. «Слова-то какие…» И старец сказал, повернувшись к Марии: «В лежащем сейчас на раменах твоих паденье одних, возвышенье других, предмет пререканий и повод к раздорам. И тем же оружьем, Мария, которым кружилось какое-то время спустя над их головами, слегка шелестя И только на темя случайным лучом свет падал младенцу; но он ни о чем не ведал еще и посапывал сонно, покоясь на крепких руках Симеона. Он кончил и двинулся к выходу. Вслед Мария, сутулясь, и тяжестью лет согбенная Анна безмолвно глядели. Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле для двух этих женщин под сенью колонн. Почти подгоняем их взглядами, он шел молча по этому храму пустому к белевшему смутно дверному проему. И поступь была стариковски тверда. Лишь голос пророчицы сзади когда раздался, он шаг придержал свой немного: но там не его окликали, а Бога пророчица славить уже начала. И дверь приближалась. Одежд и чела уж ветер коснулся, и в уши упрямо врывался шум жизни за стенами храма. Он шел умирать. И не в уличный гул он, дверь отворивши руками, шагнул, но в глухонемые владения смерти. Он шел по пространству, лишенному тверди, он слышал, что время утратило звук. И образ Младенца с сияньем вокруг пушистого темени смертной тропою душа Симеона несла пред собою как некий светильник, в ту черную тьму, в которой дотоле еще никому дорогу себе озарять не случалось. Светильник светил, и тропа расширялась. З «Різдвяного циклу»

Цікаві факти Не кожен лауреат Нобелівської премії з літератури пише для дітей. А дуже дорослий поет Йосип Бродський писав. Писав змістовно, весело,а іноді і сумно.   Спочатку з'явилася «Баллада о маленьком буксире», а через деякий час – «Слон и Маруська»

Що говорять про Йосипа Бродського… Марк Штейнбок:  Я познакомился с Иосифом Бродским весной 1995 года благодаря своему нью-йоркскому другу Томасу Баррану, преподавателю литературы Бруклинского колледжа. Я работал в «Огоньке» и был заинтересован сделать снимки Бродского, а для моего друга это был повод для профессионального общения с великим поэтом. Он позвонил Бродскому и договорился о том, что привезет к нему огоньковского фотографа. И вот мы открываем калитку дома Бродского под Бостоном. Я достаю бутылку водки и вручаю встречающему нас хозяину. Бродский смущенно говорит, – но вы знаете, у меня совершенно нет закуски. Мы начинаем со съемки перед домом. Я пытаюсь объяснить, где лучше встать, Бродский мягко замечает, что он сын фотографа и сам фотограф. Он закуривает, я снимаю его на фоне поленницы дров. У нас с ним полный творческий контакт. Мы заходим в дом и располагаемся на кухне. Бутылка водки оказывается здесь вполне уместной. Я делаю еще несколько снимков… Мой друг и Бродский рассуждают о преподавании литературы…

Що говорять про Йосипа Бродського… Борис Минаев: Бродский умер 28 января 1996 года. За полгода до этого, журналисты «Огонька» (Надя Ажгихина и фотокорреспондент Марк Штейнбок) успели побывать в его доме. А в февральском номере «Огонька» вышла незабываемая черно-белая обложка. На ней были написаны два простых слова – «Умер Бродский». Честно говоря, его посмертная слава абсолютно затмила все, что было до этого. Боюсь, она затмила на какое-то время славу всех русских поэтов вообще. Страна – вот как раз после этой обложки – вдруг резко осознала, кого именно она потеряла. Нобелевских лауреатов по литературе у нас было немного, и когда еще они будут? Неизвестно. Да – прошло почти 30 лет после вручения Бродскому Нобелевской премии, и что-то не слышно про русских претендентов на премию. Премии вручают, вопреки распространенному мнению, отнюдь не по политическим предпочтениям. И тем не менее, политика здесь играет свою роль – лауреат должен быть не просто признан очень серьезным в академических кругах писателем, но и представлять страну, идею, быть символом чего-то. Писатель очень связан со своей почвой. По-другому не бывает. Бродский был символом изгнания. Символом раскола страны на две страны. Символом страдания человека, которому не дают писать, говорить, дышать. Все это стало ясно, как-то сразу и непреложно. В день его смерти. До этого дня никто про Бродского толком ничего не понимал. Он просто был далекой, закрытой, загадочной для нас фигурой. Штейнбоку повезло, что он сумел сделать этот снимок. В принципе, в те годы Бродский вообще никаких интервью не давал, я имею в виду российскую прессу, и российских журналистов, сделав лишь пару-тройку исключений, и вообще ни для кого никогда не позировал. Поэтому в нашей памяти он остался вот таким. Благодаря командировке Марка в Нью-Йорк. Тогда еще в такие кого-то посылали.

Йосип Бродський помер у віці 55 років, 28 січня 1996      Звістка про цю смерті негайно облетіла весь світ. Російський усний телеграф запевняв - «у ванній від розриву серця», в доступних американських некрологах з байдужою і холодною стислістю констатується - «уві сні». Це був останній інфаркт ... Могила Йосипа Бродського на острові Сан Мікеле у Венеції.